Год назад Москва внезапно почти утратила свое военное присутствие в Средиземном море и на Ближнем Востоке
В понедельник, 8 декабря, в Дамаске, столице уже не первое десятилетие непрерывно воюющей Сирии, снова грохотали танковые гусеницы. А в небе над городом промчались военные вертолеты. Одновременно в массовой давке на проспекте Меззе среди желающих получше разглядеть редкое зрелище, по данным Минздрава республики, пострадали 247 человек. А один 17-летний подросток просто затоптан насмерть своими согражданами.
Таковым оказался антураж празднования первого в истории страны и учрежденного лишь минувшей осенью Дня освобождения Сирии. Иными словами — первой годовщины смены власти в арабской республике. А еще конкретнее — свержения неприкрытыми исламистами династии Асадов, правившей этим государством 45 лет. Почти полвека.
Не секрет, что практически все это время режим Асадов в немалой степени опирался на политическую, военную и экономическую поддержку России. И в Дамаске, и в Москве мы называли друг друга стратегическими союзниками.
Как следствие — сначала Советский Союз, а затем и Россия десятилетиями вбухивали в Сирию миллиарды долларов. Взамен получив в полное свое распоряжение сначала единственный на всем Средиземноморье пункт материально-технического обеспечения нашего флота в Тартусе.
Тут же ставший важнейшей и единственной точкой опоры для экипажей боевых кораблей и вспомогательных судов под Андреевскими флагами, месяцами несшими боевое дежурство в этих водах.
В Тартусе отдыхали наши экипажи. В Тартусе специально выстроенные мастерские обеспечивали дозаправку и самый неотложный ремонт материальной части крейсеров, фрегатов, противолодочных и ракетных кораблей Средиземноморской оперативной эскадры.
А после 2015 года к Тартусу и совсем рядом с ним добавилась и арендованная у сирийцев единственная на весь Ближний Восток российская военно-воздушная база в Хмеймим. Опираясь на которую, мы силой оружия начали отстаивать собственные интересы не только в Средиземном море и ближневосточном регионе в целом, но и во всей Африке.
Потому что как раз на первоклассном и отлично защищенном с моря, суши и с воздуха аэродроме Хмеймим стали делать промежуточную посадку для дозаправки наши военно-транспортные самолеты, регулярно летавшие в дружественные России страны Африки.
Словом, асадовская Сирия долгое время была нам как родная. Тем сильнее для Москвы оказалось потрясение конца 2024 года.
Все вокруг наших баз обрушилось в одночасье. Недобитые бандформирования по всей Сирии при очевидной поддержке Турции потихоньку с лета начали переходить к активным действиям. Одна за другой под полный их контроль стали переходить отдельные провинции страны.
А потом, в начале декабря, колонны свирепых бородачей лавиной двинулись на Дамаск. Правительственная армия на их пути без боя горами складывала предоставленное ей Россией оружие. В том числе — и самое современное. Такое, например, как танки Т-90.
Как выяснилось, самодовольный режим Башара Асада к тому времени совершенно прогнил. В надежде, что Россия не бросит при любых обстоятельствах, власть в Дамаске совершенно утратила дееспособность. Неимоверная коррупция и кумовство во дворцах слишком наглядно констатировали с чудовищной нищетой большей части народа. Нищенствовала даже сирийская армия.
Словом, уже к минувшей зиме почти никто Башара Асада защищать даже не пытался. Отдельные штурмовые действия российской авиации с аэродрома Хмеймим по победно катившим к Дамаску вражеским колоннам по большому счету уже ничего не могли спасти.
Асад, как и следовало ожидать, сбежал в Москву. А над его опустевшим дворцом флаг поднял Ахмед Аш-Шараа, сам себя объявивший президентом Сирии на переходный период.
Тревожная политическая тишина повисла над нашими военными базами. В обстановке полной неопределенности началась эвакуация всего, что только возможно. Частью — в Россию. Частью — в Ливию. В которой максимальную благожелательность к Москве внешне проявлял фельдмаршал Халифа Хафтар и возглавляемая им Ливийская национальная армия.
Еще 18 декабря 2024 года издание Wall Street Journal со ссылкой на ливийских и американских официальных лиц сообщило, что Россия перевезла из Сирии в Ливию радары и системы ПВО, в том числе ЗРК С-300 и С-400. А в январе этого года Халифа Хафтар якобы передал российским войскам контроль над авиабазой Маатен-эль-Сарра недалеко от границы Чада и Судана.
Таким образом, у Москвы, видимо, еще теплилась надежда аналогичными боевыми форпостами для своего флота и авиации обзавестись хотя бы в западной части Средиземноморья. Это явно не нравилось ни Соединенным Штатам, ни Европе. Которым хотелось безраздельно господствовать в стратегически очень важном Средиземном море.
Судя по всему, Вашингтон резко надавил на Хафтара. И идея перебросить российские военные базы из Сирии в Ливию надолго, если не навсегда, для Москвы испустила дух. Во всяком случае, уже очень давно эту тему в международном сообществе всерьез не обсуждает.
Руководство России в те дни явно металось, не имея ни единого хорошего решения. Первым результатом, очевидно, следует считать первые телефонные переговоры Владимира Путина с Ахмедом аш-Шараа, которые состоялись 12 февраля 2025 года.
Наш лидер тогда заявил о готовности внести свой вклад в послевоенное восстановление Сирии. А именно: Тартус и Хмеймим использовать для доставки гуманитарной помощи в эту страну, всемерно развивать взаимную торговлю, продолжать печатать сирийские фунты в Москве.
Ответ новой власти в Дамаске был, скорее всего, благожелательным, но максимально уклончивым. Все понимали, что вокруг дальнейшей судьбы этой страны начинается большой международный торг. Самых активных участников которого можно было назвать, не заглядывая ни в какие официальные документы: США, Россия, Турция, Иран.
И даже Израиль. Который, воспользовавшись благоприятным моментом, мечтал раз и навсегда обезопасить себя от ставших регулярными в последние десятилетия ударов исламистских вооруженных формирований с северного направления. И стремился навечно закрепить за собой давно оккупированные приграничные Голанские высоты Сирии.
Кроме того, как уверены многие, Израиль хочет, чтобы российские базы остались в регионе. Хотя бы ради того, чтобы уравновесить влияние той же Турции в тех краях.
Тем временем Запад потихоньку начал признавать бывшего террориста аш-Шараа, за голову которого в свое время Вашингтон объявлял премию в 10 миллионов долларов, за вполне рукопожатного переговорщика.
Настолько рукопожатного, что осенью его не только пригласили в Вашингтон на беседу с Дональдом Трампом. Но — и это просто беспрецедентно! — с бывшим полевым командиром, на совести которого немало жизней и американских военных, решились под телекамерами подчеркнуто дружелюбно сыграть в баскетбол глава Центрального командования Вооруженных сил США адмирал Брэд Купер и бригадный генерал Кевин Ламберт.
В общем: чего не сделаешь ради укрепления геополитических позиций Соединенных Штатов на Ближнем Востоке?
Однако пока эта дипломатическая каша варилась в чужих столицах, приказа уходить из Тартуса и Хмеймима российским военным никто не давал. И не дал до сих пор. Поэтому нашим солдатам и офицерам в Сирии точно не позавидуешь.
Насколько можно понять, их едва не единственная на сегодня функция в САР — охранять самих себя и с тревогой ждать, пока хоть что-то на этой земле прояснят политики. Ну, быть может, еще по мере сил получается заниматься радиотехнической и прочей разведкой. В плотном окружении тех, кого в предыдущее десятилетие как раз отсюда не раз бомбили и обстреливали российские самолеты, вертолеты и корабли.
Тем не менее, и почти обезлюдевшие Хмеймим и Тартус за минувший год по меньшей мере дважды оказывались в крайне сложных ситуациях.
Впервые — в марте 2025 года. Когда на территории провинции Латакия, в которой дислоцированы российские базы, вспыхнула настоящая резня местного населения.
Дело в том, что Латакия по преимуществу населена арабами-алавитами. К числу которых некогда принадлежало и правящее семейство Асадов. Из алавитов и был сформирован костяк офицерского состава сирийской армии.
Естественно, что после смены власти в Дамаске многие из этих командиров разбежались по домам. И, судя по дальнейшим событиям, не оставили мыслей о вооруженной партизанской борьбе против власти аш-Шараа.
Поэтому новое руководство Сирии решило сыграть на опережение. Алавитов решено было в Латакии попросту вырезать.
Бывшие бандформирования в начале марта внезапно перекрыли все дороги в провинции. И началась «чистка».
Базирующаяся в Лондоне Сирийская обсерватория по правам человека (SOHR) оценила количество погибших в 1000 человек — в основном это гражданские лица.
Куда было деваться уцелевшему местному населению? Понятное дело — бежать под защиту русских. То есть — на аэродром Хмеймим и в порт Тартус.
Буквально через несколько дней мир обошли спутниковые снимки наших баз, на которых было установлено множество палаток для беженцев. Как писали, в них поселились до 8 тысяч несчастных, которых за воротами контрольно-пропускных пунктов ждала неминуемая смерть.
Впрочем, ситуацию вскоре несколько разрядило внешне миролюбивое выступление аш-Шараа в одной из мечетей. Он призвал к прекращению кровопролития ради сохранения «национального единства и внутреннего мира». «То, что происходит в стране, — это ожидаемый вызов, не более», — сделал вывод самопровозглашенный президент Сирии.
И люди с русского аэродрома потихоньку принялись разбредаться по домам.
А в мае над Хмеймим громыхнуло снова. Часовых авиабазы внезапно обстреляла из гранатомета и автоматического оружия группа из четырех радикалов, не признававших, как оказалось, новое правительство САР. Все бандиты были быстро перебиты нашим ответным огнем. Но за судьбы фактически осажденных гарнизонов стало еще тревожней.
Таким образом, на сегодня вокруг них классическая ситуация: «Ни мира, ни войны». Уходить приказа нет. Но если и оставаться, тогда не каждому понятно — зачем?
Наверное, над решением этой дилеммы идет напряженная военно-дипломатическая работа. Но — в полной тишине от прессы. И это правильно.
Из недавнего, что все же просочилось в публичное пространство: в ноябре Дамаск посетила российская делегация во главе с замминистра обороны РФ Юнусом-Беком Евкуровым. Ясно, что говорили о чем-то важном. О чем именно — нам знать не положено.
Остается, как говорится, запастись попкорном. И просто ожидать хоть малейшей ясности от Кремля. Утешаясь пока, за неимением лучшего, словами песенки из мультфильма «Пес в сапогах» по мотивам знаменитых «Трех мушкетеров»: «Нас не любят? Это минус. Но и не гонят. Это — плюс».
Помогла ли вам статья?